Это очень интересный стих. В нем говорится о том, что человек с низким типом мышления тоже любит совершать религиозные ритуалы и делать пожертвования. Но тонкость состоит в том, что делает он это очень дерзко, считая себя центром вселенной и не признавая никаких авторитетов: Посмотрите – какой Я религиозный человек. Посмотрите, какой Я щедрый благотворитель?. Такая ложная щедрость и продвинутость так всем опостылела, что благотворительным и духовным организациям уже никто особенно не верит. Может это и к лучшему – теперь все будут применять разум и тысячу раз подумают о том, действительно ли духовность преподносится в этой великой организации под видом религиозности и благотворительности.

Они думают, что мудрецы и священники – это их слуги, ну на крайний случай, их личные консультанты, что все духовные люди неудачники и обратились к самоосознанию, потому что не состоялись в материальной жизни. Они точно уверены, что все завидуют их богатству и ждут от них только денег. На самом деле, такое отношение к духовности, не что иное, как тяжелое проявление иллюзии, порожденное излишним богатством и гордыней. Такие люди могут строить храмы и даже проповедовать. Но, как правило, они не признают право Абсолютной Истины быть Абсолютной. Так или иначе они хотят самого себя поставить на первое место, или уж ладно – на первое после Абсолютной Истины. Они могут выстраивать сложные логические доказательства своей избранности и подводить философию под свои эгоистичные идеи. Они легко одевают религиозную одежду, но ведут себя, как правило, грязно и распущено. Как только в Индии появились скрытые камеры, на чистую воду вывели не один десяток лжесвятых и лжемонахов. За это мы очень благодарны техническому прогрессу. Теперь лжемудрецы точно знают, что за ними следит всевидящее око, пусть и называется оно скрытой камерой.

Есть интересная история об одном иранском короле, который решил стать щедрым. Однажды он попросил дервиша рассказать какую-нибудь историю. Дервиш начал так: "Ваше Величество, я поведаю вам о Хатим Тае – аравийском короле, который был самым щедрым человеком всех времен. Если вы сумеете стать таким же щедрым, как он, вы воистину прославитесь как величайший король на свете.
– Рассказывай, – произнес король, – но знай, если это придется мне не по душе, ты поплатишься головой за то, что навлек тень сомнения на мою щедрость.
Король сказал так потому, что при персидском дворе полагалось говорить монарху, что тот уже имеет все самые высшие качества, какие только можно приобрести в мире: в прошлом, в настоящем и будущем. Чтобы походить на Хатим Тая, – продолжал дервиш в манере дервишей (ибо их нелегко смутить), – нужно и в буквальном смысле, и по духу превзойти щедрость всех людей. И дервиш молвил далее:
Один завистливый король, правивший соседним с Аравией королевством, пожелал завладеть богатствами, деревнями, оазисами, верблюдами и солдатами Хатим Тая. Он послал к Хатиму гонцов с таким посланием:
"Сдайся мне, иначе я обязательно захвачу тебя и твои земли, и сам завладею твоей властью".
Когда гонцы передали это предупреждение, советники Хатим Тая предложили ему готовиться к войне.
"Все твои подданные – и мужчины и женщины, все, кто способен держать в руках оружие – готовы сразиться с врагом, и, если надо, сложить головы на поле брани за своего любимого короля", – сказали они.
Но Хатим, к всеобщему удивлению, ответил так:
– Я не желаю больше возлагать на вас бремя своей власти и проливать ради себя вашу кровь. Лучше я уступлю ему престол, ибо не годится щедрому жертвовать ради себя хотя бы одной человеческой жизнью. Если вы по доброй воле сдадитесь на его милость, он удовлетворится тем, что сделает вас своими подданными и обложит умеренной данью, зато вы сохраните свои жизни и имущество. Но если вы окажите ему сопротивление, он, по законам войны, будет рассматривать ваше имущество как трофеи. А если вы проиграете войну, то останетесь без гроша.
Сказав это, Хатим Тай снял с себя царские одежды и, взяв с собой только крепкий посох, отправился в путь.
Добравшись до близлежащих гор, он облюбовал себе там пещеру и погрузился в созерцание. Многие аравийцы прославляли бывшего правителя за его великую жертву, ибо для их спасения он не пожалел ни своих богатств, ни трона. Но многие, и в особенности те, кто жаждал славы на поле сражения, были весьма недовольны.
– Откуда мы знаем, что он не самый обыкновенный трус?! – восклицали они в сердцах.
Другие, не столь отважные, вторили им:
– Да, наверное, он спасал прежде всего свою собственную жизнь и покинул нас на произвол судьбы, которая нам неизвестна. Может быть, мы станем рабами этого чужого короля, который так жесток, что объявил войну соседям.
Были и такие, которые, не зная чему верить, просто молчали, ожидая, что время вынесет свой приговор.
Между тем, деспотичный король вторгся во владения Хатим Тая и, не встречая на своем пути сопротивления, захватил все его царство. Радуясь такой легкой победе, он не увеличил налогов, которые взимал в свое время Хатим Тай за то, что правил народом и защищал справедливость.
Итак, казалось бы, этот король добился всего, что хотел: прибавил к своим владениям новое королевство, удовлетворил свою алчность, и все-таки он не находил покоя. До него доходили слухи, он слышал шепот людей, что хотя он сам владел новой страной, однако это было отдано ему Хатим Таем как акт великодушия последнего. Так говорили некоторые люди. "Я не стану истинным хозяином этой страны до тех пор, пока не захвачу самого Хатим Тая. Пока он жив, мне не удастся завоевать сердца этих людей. Ведь они только для вида признают меня своим господином", – объявил деспот. Тут же по всей стране был оглашен королевский указ о том, что человек, который доставит во дворец Хатим Тая, получит в награду пять тысяч золотых.
Хатим Тай ничего не знал об этом, пока как-то, сидя перед своей пещерой, он не услыхал разговор дровосека с женой.
– Дорогая жена, – говорил дровосек, – я намного старше тебя и, если скоро умру, ты останешься одна с нашими маленькими детьми. Вот если бы нам удалось поймать Хатим Тая, за которого новый правитель обещает пять тысяч золотых, будущее твое и наших детей было бы обеспечено.
– Как тебе не стыдно! – с негодованием ответила женщина, – да лучше мне с детьми умереть голодной смертью, чем запятнать себя кровью самого щедрого человека на свете, который ради нас пожертвовал всем, что имел.
– Я тебя прекрасно понимаю, но каждый человек думает прежде всего о своих интересах, а на мне лежит забота о семье. И потом все больше людей с каждым днем склоняется к мысли, что Хатим просто струсил. Может быть, со временем они и будут искать всевозможные доводы для его оправдания, но сейчас...
– Только из-за жадности к деньгам ты решил, что Хатим – трус. Побольше таких разговоров и окажется, что его жизнь и вовсе не имела никакого смысла.
Тут Хатим вышел из своего укрытия и, представ перед изумленными супругами, сказал, обращаясь к дровосеку:
– Я – Хатим Тай. Отведи меня к правителю и потребуй обещанную награду.
Его слова произвели на старого человека такое впечатление, что он, устыдившись своего поведения, заплакал и сказал:
– Нет, о Великий Хатим, я не могу этого сделать.
– Если ты меня не послушаешь, я сам явлюсь к королю и расскажу ему, что ты меня укрывал. Тогда тебя казнят за измену.
Между тем, люди, искавшие в горах беглого короля, услыхали их спор и подошли к ним. Поняв, что перед ними не кто иной, как сам Хатим Тай, они схватили его и повели к правителю. Позади всех плелся несчастный дровосек.
Представ перед королем, каждый из толпы старался перекричать остальных, заявляя, что именно он первый схватил Хатима. Король же, ничего не понимая, смотрел то на одного, то на другого, не зная, как поступить. Тогда Хатим попросил позволения говорить и сказал:
– О, король, если ты хочешь решить это дело по справедливости, то выслушай меня. Награды заслуживает только тот старик, а не эти люди. – И Хатим указал на дровосека, стоявшего в стороне. – Выдай ему обещанные пять тысяч и поступай со мной, как хочешь.
Тут дровосек вышел вперед и рассказал королю о том, как Хатим ради спасения его семьи предложил себя в жертву.
Новый король был так изумлен услышанным рассказом, что тут же вернул Хатиму его королевскую власть, а сам возвратился назад в свое царство и увел с собой войско.
Услышав этот рассказ, король Ирана, забыв свою угрозу дервишу, сказал:
– Отличная история, о дервиш! Из такой истории можно извлечь только пользу. Но для тебя она в любом случае бесполезна, ведь ты ничего не ждешь от этой жизни и ничем не владеешь. Другое дело я: я король и я богат. Аравийские короли – народ, питающийся вареными ящерицами – не могут сравниться с персидскими, когда речь идет об истинной щедрости. Меня осенила счастливая мысль. За дело! И король, взяв с собой дервиша, тут же собрал самых выдающихся в Иране архитекторов и приказал им выстроить на широком открытом месте дворец, чтобы в нем размещалась огромная золотая кладовая с сорока окнами.
Спустя некоторое время такой дворец был выстроен. Король приказал заполнить размещавшуюся в нем казну золотыми монетами, и со всей страны в столицу собрали все повозки, чтобы наполнить дворец золотыми монетами.
Когда работа была закончена, глашатаи объявили королевский указ:
– Слушайте все! По воле царя царей, фонтана щедрости, выстроен дворец с сорока окнами. С этого дня его величество через окна сам будет раздавать золото всем нуждающимся.
Неудивительно, что к дворцу потекли бесчисленные толпы народа. Изо дня в день король появлялся в одном из сорока окон и одаривал каждого просителя золотой монетой.
Раздавая милостыню, король обратил внимание на одного дервиша, который каждый день подходил к окну, получал свою золотую монету и уходил.
Поначалу монарх решил, что дервиш берет золото для какого-нибудь бедняка, который не в состоянии прийти за милостыней сам. Затем, увидев его снова, он подумал: "Может быть, он следует дервишскому принципу тайной щедрости и одаривает золотом других". И так каждый день, завидев дервиша, он придумывал ему какое-нибудь оправдание. Но когда дервиш пришел в сороковой день, терпению короля пришел конец. Схватив его за руку, монарх в страшном гневе закричал:
– Неблагодарное ничтожество! Ты еще ни разу не поклонился мне, даже не произнес ни одного благодарного слова. Хотя бы раз улыбка озарила твое лицо. Ты что же, копишь эти деньги или даешь их в рост? Ты только позоришь высокую репутацию заплатанного одеяния!
Только король умолк, дервиш достал из рукава сорок золотых монет, которые он получил за сорок дней и, швырнув их на землю, сказал:
– Знай, о король Ирана, что щедрость только тогда воистину щедрость, когда проявляющий ее соблюдает три условия. Первое условие – давать, не думая о своей щедрости. Второе условие – быть терпеливым. И третье – не питать в душе подозрений.
Но этот король так никогда и не стал по-настоящему щедрым. Щедрость для него была связана с его собственными представлениями о "щедрости", и он стремился к ней только потому, что хотел прославиться среди людей.

Духовная жизнь строится на строгих правилах и достаточно серьезных ограничениях. Сделать свой ум помощником не так-то просто. Но лжефилософы объявляют, что каждый может следовать своим путем. Но если этот путь отличается от пути мудрецов и святых, то куда же он приведет – явно к глупости и пороку. Фактически сейчас мы ведем битву с собственным материальным умом. Он сосредоточен на материи, и в результате этой сосредоточенности ум пронизывает материальная вибрация, просто взрывающая чувства, которые становятся готовыми наслаждаться материей вечно. Мы наблюдаем эту материальную вибрацию в виде бесконечного потока всевозможных мыслей, пролетающих у нас в уме. Сейчас это часто называют потоком сознания. В Ведах описывается история, когда у Великого Юдхиштхиры спросили: чего в этом мире больше, чем травинок? И тот сразу же ответил: конечно же, мыслей!

И наши мысли о чем угодно, но только не об Истине. В трактатах говорится, что чем ближе человек приближается к Истине, тем более отдаленным он себя чувствует. Тот же, кто бесконечно далек от Истины, думает, что сам является истиной и все, что он говорит, тоже, наверное, истина, только это надо доказать другим. А если они не примут, можно их и побить. Да, это парадокс духовной жизни: чем ближе мы к Богу, тем больше ощущаем нашу отдаленность от Него, тем сильнее наша разлука. Жили себе спокойно, как все материалисты, и думали, что Бог рядом, в храме или в сердце. А тут позанимались немного и оказалось, что мы просто страшно далеко друг от друга, и что нам идти и идти навстречу друг другу, и столько много усилий надо приложить, чтобы сдвинуться хоть на один шаг.

Мы должны по-настоящему заинтересоваться вечностью, знанием и блаженством. Пока же нас интересует еда, сон и секс. Нам кажется, что духовность – это какая-то пустота, где только грусть и тоска. Нет, духовность – это бесконечное счастье, которое вечно увеличивается. И разглядеть это можно только действительно настроившись на поиск.

Как в анекдоте про обувную компанию, которая послала в Африку своего сотрудника, чтобы он открыл там представительство. Он приехал, посмотрел вокруг и прислал телеграмму: ничего не выйдет, перспектив никаких, здесь все ходят босиком. Дирекция отозвала его назад и послала другого специалиста. Он приехал, посмотрел, обрадовался и прислал телеграмму: замечательное место для бизнеса, перспективы безграничные, вы не представляете, но здесь все ходят босиком! Конечно же, именно его и назначили директором представительства.

Да, нам непросто поверить во все слова трактатов, но в них специально, ради нас неверующих, добавлены легко проверяемые разделы, чтобы все наши сомнения отпали. Мы следуем аюрведе и оздоравливаемся; мы слушаем астролога, и он нам рассказывает о нас все тайны; мы строим дом по васту и он превращается в рай. Все это постепенно наталкивает нас на мысль, что может быть и о бесконечном духовном счастье тоже правда написана...

Веды – это наша мать, она нас кормит и поит, за это мы ее любим и уважаем. Но самое главное состоит в том, что мать нам может рассказать и о нашем отце. Наша мать очень практична, она нас реально кормит, так и Веды способны решать все наши материальные проблемы, но все-таки их главное значение – это информация об отце и наших взаимоотношениях с ним. Но в изучении духовного знания есть одна тонкость. Изучить трансцендентное знание можно двумя способами. Одни могут изучить трактаты, поняв все тонкости, логические связи, аргументы и факты. Они штудируют трактаты от корки до корки, изучают санскрит и учат стихи наизусть. А другие просто узнают о выводах этих трактатов, узнают о самом главном и просто живут в соответствии с этими выводами. Правда от непонимания того, что эти два процесса равны между собой, в том, что представители этих направлений иногда недолюбливают друг друга, что говорит о том, что им надо еще немного очиститься. Да, человек может не глубоко знать писания, но он должен хорошо знать их выводы. А кто-то может очень хорошо разбираться в трактатах, но главное – не забыть о том, к чему это все было написано.