Все, что бы ни делал человек, он делает это под влиянием трех гун материальной природы. И даже если мы, прилагая все усилия, попадаем под влияние гуны благости, если все что мы делаем становиться самым чистым, самым отрегулированным, самым правильным оно все равно не становится духовным, оно все равно осквернено качествами материальной природы, оно все равно приносит страдания. Веды дают человеку возможность достигнуть максимума совершенства в материальном плане. Они не просто заставляют его принять духовность, они позволяют ему попробовать все силы материальных вкусов. Бхагавад-гита никого не обманывает, она дает возможность попробовать все. Чтобы мы совершили реальный выбор, выбор на основе своего опыта, выбор на основе своего разума. И когда человек испытав высшее материальное совершенство, понимает, что это все рано просто одна из маленьких ступеней развития, когда он сам решается пойти дальше, тогда перед ним открывается духовная реальность.

Поэтому в этом стихе говорится - ОМ ТАТ САТ, однажды, высшей целью деятельности человека должна стать Абсолютная Истина, Верховная Личность Бога. Любые ведические гимны содержат слог ОМ и это значит, что цель любого развития, пройти все этапы самосовершенствования и добраться до высшего мотива. Действовать только ради высшей цели. А действовать ради Абсолютной Истины не так-то просто, потому что надо понимать, что такое Абсолютная Истина. Она проявляет себя в 3 аспектах. Брахман, параматма и Бхагаван. А значит, я должен видеть, что все, что окружает меня - имеет божественный источник. Все что происходит, контролируется божественным источником. И все пути ведут только к одному - к взаимоотношениям с божественным источником. Ели я увижу это, то окажусь под влиянием духовной энергии и мое материальное существование прекратится - ОМ ТАТ САТ.

Материальная гуна благости - это ступень, которую надо пройти как можно быстрее, гуна благости тоже дает временный результат, а значит, вызывает страдания своего типа, самые тонкие страдания. Человек становится гордым от знания, ленивым от спокойствия и брезгливым от чистоты. Если он быстро не проскакивает в своем развитии эту гуну, то неумолимо попадается в ее капкан и может остаться страдать в ней навсегда. Это как завтрак. Если есть слишком долго и слишком много, то может расхотеться идти на работу и захочется опять прилечь на диван поспать. Так некоторые люди встают, моются, собираются на работу, потом завтракают, устают и остаются дома, уже просто никуда не хочется, дома и так хорошо. Вот именно это состояние и возникает на уровне гуны благости - дома и так хорошо, зачем что-то еще делать, Господь придет и заберет меня в нужное время и в нужном месте. И за всем этим вдруг оказывается, что Господь не приходит и надо еще раз рождаться, чтобы преодолеть последнюю ступень, ступень гуны благости.

Да, все что мы делаем должно быть по всем признакам на уровне гуны благости, но мы не должны забывать о том, что делаем мы это для высшей цели. Гуна благости делает наши усилия ценными. Гуна благости просто добавляет ценности. Это похоже на золото разной чистоты. И в гуне благости золото самое чистое - 24 карата. Мы хотим предложить Богу самое лучшее, поэтому используем гуну благости, но если мы взяли самое лучше и забыли предложить, оно тут же теряет ценность. Я помню рекламу нового сотового телефона, когда человек купил своему другу самую последнюю модель и он стоит перед дверью своего друга, смотрит на этот сотовый телефон и оставляет его себе, убегая с великой радостью из подъезда! Таковы ценности современной цивилизации - надо все оставить себе, такая корова нужна самому, раньше было принято смеяться над окончанием этой истории, сейчас уже смеются не всегда...

Весь наш мир получился в результате того, что он творился с правильным настроением. На заре творения, архитектор мира Брахма, первое живое существо, совершал аскезу и произносил эти три слова, медитирую на то, как сотворить этот мир не для себя, а для высшей цели. И это наша сампрадайя, все последователи Брахмы, которыми и мы тоже являемся, что бы не делали, думают с этим настроением - ОМ ТАТ САТ. В трактатах объясняется, что только если человек действует подобным образом, он не теряет ни капли энергии попусту. Все его силы уходят к нужной цели, и он становится абсолютно счастливым. Почему мы страдаем, потому что тратим все свои силы, но понимаем, что часть этих сил уходит не туда, куда нужно и это очень больно. Представьте себе, что вы переливаете молоко в кастрюлю, и половина молока проливается мимо, проливается на пол - это очень обидно. Так и наша жизнь, несмотря на всю ее активность, приводит к депрессивному состоянию, я просто проливаю молоко моей жизни на пол...

И что это за молоко, которое мы проливаем - это духовное знание. Мы получаем его для определенной цели - для того чтобы служить Богу. Но думаю ли я о том, когда изучаю духовное знание, что предо мной стоит именно эта цель. Арджуна думал именно так, он точно понимал, что это не просто развлекательная вечерняя лекция в храме. Это слова, которыми прямо сейчас надо будет воспользоваться на поле боя. Он стоял перед Кришной и одним глазом следил за перемещениями противника. Он замечал, где стоят основные воины - махаратхи, чтобы в случае чего, сразу же вступить в битву. Он одним ухом слушал Бхагавад-гиту, а другим ухом слушал какие приказы отдают своим воинам командиры на стороне противника. И это настроение сделало Арджуну успешным. Именно так должны научиться действовать и мы. Мы должны помогать другим, именно для этого мы слушаем священные трактаты, потому что их цель не развлечь, их цель помочь, снять боль разлуки. И если мы видим что другим больно, если мы знаем, что у нас есть средство чтобы эту боль снять - кришна-катха, но не делаем этого, мы садисты, и это будет наказано тем, что мы не сможем преодолеть затягивающее влияние гуны благости.

В религии такое негативное влияние благости проявляется в виде профессионализации. Любовь к ближнему уходит, а остается только профессия религиозного деятеля, мы проводим ритуалы, мы умно читаем священные трактаты, мы строим храмы, как бомбоубежища. Сейчас опять возвращается мода на конец света и все строят под домами бетонные бункеры. Но храм это не место схрона, храм - это самое беспокойное место в мире. Если мы пытаемся найти спокойствие в храме – значит, гуна благости уже захватила наше сердце в плен. Храм - это полевой госпиталь, в нем все время происходят операции. С поля боя подносят новых раненых, санитар определяет, кого еще можно спасти, а кого нет, и тут же на операционный стол. Нет ни какого спокойствия на поле боя. Как только в храме становится спокойно, значит, битва окончена. А когда битва заканчивается, это вовсе не значит, что она выиграна.

И так в результате затормаживания на уровне гуны благости вера в Святое Имя, вера в проповедь, разрушается, а остается только профессия чтеца трактатов, профессия дикторов, надо просто прочитать правильные слова с правильным ударением. Санскритологи столько вкладывают значения в правила чтения санскрита, но не могут правильно перевести даже эти три слова - ОМ ТАТ САТ. Это называется ловушкой лицемерия. Это проблема всех организованных религий, рано или поздно они начинают плодить не проповедников, а лицемеров. Лицемерие - это профессиональная болезнь религиозных организаций. Мы несем вам благо, только придите сами, а мы посмотрим, открывать вам двери или нет...

Как этому противостоять? А точно так же. В трактатах объясняется, что лицемерие разрушается логикой шастр - шастра-юкти. Духовное блаженство, должно быть защищено твердой оболочкой логики священных трактатов. Поэтому мы должны не просто расслабляться после работы, слушая священные трактаты, мы должны стараться понять их логику. А понять логику можно только одним способом - попытаться объяснить ее другому человеку, человеку у которого уже есть своя логика, логика уже проверенная его жизнью. Поэтому он не примет логику вед на ура, он будет сопротивляться и тут проявится Курукшетра и мы сможем очиститься в ее огне, этот огонь противостояния логики духовной и логики материальной - самое очищающее, что есть в этом мире. Поэтому проповедник приходит домой такой же счастливый, как воин, который возвращается живым с поля боя.

В трактатах объясняется, что бхакти, чистая любовь к Богу, возникает от соприкосновения с преданными, теми, кто уже любит Бога. Бхакти невозможно взять из книг, так как она является живым и непосредственным опытом нашего развития. Чтобы понять и уловить суть этой любви, нужно увидеть живого человека, который уже обладает этим чудом. Если мы находимся рядом с таким человеком, то нам сразу же становится ясно, что такое "чистая и бескорыстная любовь к Богу", никаких дополнительных вопросов просто не возникает. Иногда вопросов вообще нет, просто хочется быть рядом с этой любовью. А это значит, что с одной стороны мы сами должны постоянно искать общения с чистыми преданными Бога, а с другой стороны мы должны продолжать передавать это общение, идя к людям, показывая им реальный опыт духовной жизни. Мало дать священный трактат, надо дать еще и живой опыт общения с тем, кто живет по этому трактату.

Передать знание и чистую любовь к Богу не так то и просто, мы должны сами хорошо понять, что это такое. Любовь к Богу делится на две категории: пхала-бхакти и упая-бхакти. Пхала-бхакти, переводится как "плод любви" это конечная цель ее развития. То есть, когда мы воспринимаем любовь к Богу как нашу цель, это значит, что мы проявляем пхала-бхакти. Другая категория любви к Богу называется упая-бхакти. Упая значит "метод". На этом уровне мы воспринимаем любовь к Богу как средство. Садхана-бхакти как раз относится к этой категории. Мы просто заставляем себя следовать правилам и предписаниям, сама любовь еще не проявилась. Но тогда, почему эта деятельность тоже называется бхакти? И Бхактивинода Тхакур дает очень интересное объяснение. Он приводит поговорку: "гхи – это долгая жизнь". Когда мы говорим эту поговорку, то понимаем, что гхи не является долгой жизнью, оно является средством для достижения долгой жизни. Но так как это средство ведет к достижению этой цели, то его с полным правом можно назвать одновременно и целью. Точно также и следование садхане или садхана-бхакти также является бхакти, так как ведет к развитию бхакти.

В свою очередь садхана-бхакти делится на две большие категории: ваидхи-бхакти и рагануга-бхакти. Бхактивинода Тхакур различает их следующим образом. Раганугу-бхакти он называет пара-анушиланам, что значит "культивирование позитивного", а ваидхи-бхакти он называет пратьяхара, что значит "принятие ограничений". То есть ваидхи означает, мы перестаем заниматься чем-то негативным, а рагануга означает, что мы развиваем уже реально присутствующее позитивное настроение. Из этого определения можно понять, что любая практика должна состоять из обоих этих элементов. Невозможно развивать позитивное настроение, не оградив себя от негативных вещей, которые будут одновременно разрушать это позитивное начало. Точно также невозможно только ограждать себя от чего-то негативного, потому что вместо него должно появиться что-то позитивное и само оно не придет, надо прилагать реальные усилия.

К сожалению, в последнее время существует тенденция легко отказываться от правил и ограничений. Зачем ломать свою природу, надо жить естественно. Ограничения, это для начинающих, мы будем просто любить Бога всем своим сердцем и этого вполне достаточно. Да, духовный вкус действительно приходит только от раги, от привязанности. Но ваидхи играет роль предохранительной оболочки, роль бронежилета. И любовь к Богу, и следование правилам и ограничениям - это единая система, похожая на кокос. Внутри него нектарное молочко и мякоть, а снаружи он защищен плотной кожурой, которую не так-то просто и разбить. И если разбить эту оболочку раньше времени, то молочко вытечет, а плод сгниет. Так что пока мы живем в этом мире, ради того, чтобы защитить свою любовь к Богу, не стоит рисковать и отказываться от системы защиты, которая дана самим Богом.

Вспомните сказку про царевну-лягушку. Она танцевала на пиру во дворце, и когда она повела одной рукой, то возникло прекрасное озеро, когда она повела другой рукой, то по этому озеру поплыли лебеди. Когда ее сестры увидели это, зависть их настолько замучила, что они тоже принялись танцевать и махать руками. Но из их рукавов лилось прокисшее вино, и выпадали обглоданные кости. Этим вином они облили царя, а одна из костей даже подбила ему глаз. Так и мы не должны торопиться в гости к Богу, сначала надо хорошенько подготовиться, тщательно очистить свое сердце от всей грязи. Не надо подражать святым, это приведет только к разочарованиям. Как бы это ни было неприятно, но надо учитывать свой уровень и следовать тем правилам и ограничениям, которые помогут нам перейти на следующую ступень.

Примером этой философии соединения чистой любви и ограничений является сам Санатана Госвами.

Эта история началась тогда, когда он жил во Вриндаване. Каждый день он ходил просить мадхукари, чтобы как-то поддерживать свое тело. Однажды он отправился в одну деревню, и на подходе к ней его внимание привлекла группа детей, которые играли на берегу Ямуны. В ней сильно выделялся один мальчик. Он бегал, прыгал лучше всех остальных, вертел палкой как-то по-особенному. Санатана Госвами смотрел и не мог оторвать свой взгляд от этого мальчика. В конце концов, мальчик заметил мудреца и подбежал к нему со словами:
– Бабаджи, я хочу с тобой жить!
– Нет, нет, это не возможно, ты еще маленький, ты должен жить со своими родителями.
– Нет, бабаджи, я уже решил, жить с тобой, – ответил необычный мальчик.
– А чем я буду тебя кормить? – спросил Санатана Госвами.
– А что ты сам ешь?
– Ну, я ем просто сухие шарики из теста.
– И я буду, с тобой есть эти шарики.
– Нет, нет, это не возможно, иди к себе домой, там тебя нормально покормят.
В конце концов, Санатана Госвами все-таки уговорил его, и тот побежал вместе с гурьбой детей в деревню. Но Санатане Госвами показался весь этот разговор немного странным, и он пошел за детьми в деревню. Он видел, как этот мальчик забежал в один из домов, и тоже вошел в него. И неожиданно увидел, как этот мальчик, с которым он только что разговаривал, заскочил на алтарь и стал играть на флейте, превратившись в Мадана-мохана.
С тех пор Санатана Госвами находил любой повод, чтобы зайти в этот дом. В нем жил благочестивый брахман вместе с семьей. Его жена ухаживала за Мадана-моханом, и при этом она не делала различия между Ним и своими сыновьями. Она ухаживала за ним как за своим собственным ребенком. Она усаживала Его за стол, когда собиралась кормить детей, ставила тарелку кичри детям и ставила точно такую же тарелку Мадана-мохану. Когда Санатана Госвами однажды увидел это, он чуть не упал в обморок.
– Что ты делаешь? – сказал он ей. – Мадана-мохан – твой Бог, и ты должна Ему поклоняться с благоговением, соблюдая все правила и ритуалы, предписываемые шастрами.
А Санатана Госами знает все тонкости поклонения Богу. И он стал учить ее, как нужно соблюдать все необходимые ритуалы. На следующий день эта перепуганная женщина стала совершать поклонение так, как это объяснил ей Санатана Госвами. В страхе, с большой тщательностью она выполняла все необходимые процедуры, а Мадана-мохан стоял и ждал, когда же Его, наконец, покормят. В ту же ночь Он пришел к Санатане Госвами во сне и сказал ему:
– Я просил тебя взять Меня к себе. Ты сам не захотел этого. И мало того, что ты не взял Меня с собой, ты Мне еще и тут жизнь испортил. Я жил в доме этого брахмана как один из его сыновей. Его жена ухаживала за Мной с огромной любовью. Но пришел ты и все испортил. Она боится теперь подходить ко Мне, все время бубнит какие-то ведические мантры, все время отбивает поклоны вместо того, чтобы кормить Меня. Санатана, зачем ты испортил Мне жизнь?
Испуганный Санатана Госвами проснулся в холодном поту и, едва дождавшись, когда рассвело, побежал в эту деревню. Рано утром он постучался в дом брахмана, и когда ему открыли, стал просить прощения у брахмана и его жены. Однако к его необычайному удивлению брахман сам стал просить прощения у него и умолять, чтобы он забрал с собой Мадана-мохана. Оказалось, что той же ночью Мадана-мохан пришел во сне также и к брахману и сказал:
– Отдай Меня Санатане. У тебя есть другие сыновья, а у Санатаны нет никого. Пожалуйста, отдай Меня Санатане. Он знает, как надо поклоняться.
В ту же ночь Мадана-мохан пришел во сне и к жене брахмана и сказал ей:
– Ма, Я уже вырос, пожалуйста, отпусти Меня во Вриндаван. Я хочу жить во Вриндаване вместе с Санатаной.
Радости Санатаны Госвами не было предела. Он взял Мадана-мохана и вместе с Ним вернулся во Вриндаван. Рядом со своей хижиной он построил для Него небольшой домик и стал Ему поклоняться. Каждый день он предлагал Ему шарики из грубой пшеничной муки, посыпав их немного пылью Враджа. Это была единственная специя, которую он использовал. Но в уме, мысленно он предлагал Мадана-мохану 56 блюд. Он устраивал для него огромные пиры. Некоторое время Мадана-мохан принимал такое поклонение, но потом сказал:
– Я с трудом глотаю твои шарики. Нельзя ли в следующий раз хотя бы чуть-чуть посолить их? А то они просто комом застревают у Меня в горле.
Слезы потекли из глаз Санатаны, когда он услышал эту просьбу. Беспомощно сложив ладони, он стал просить Мадана-мохана:
– Прабху, вспомни, что я – Твой покорный слуга, отшельник, который удалился от мира, чтобы служить Тебе. Сегодня Ты просишь у меня соли, а завтра попросишь сладости – сандеш и расагулу. А послезавтра Тебе захочется отведать царского угощения, которое положено Тебе по чину. Я – нищий, я живу подаяниями, я не смогу обеспечить Тебя тем, что Ты просишь. Кроме того, Махапрабху попросил меня написать так много книг, и если я сейчас буду ухаживать за Тобой, как Ты того хочешь, то у меня не останется ни сил, ни времени. Если Тебе нужно, чтобы за Тобой ухаживали с царской пышностью, пожалуйста, устрой все Сам. В конце концов, Ты – всемогущий Господь, и Тебе нетрудно это сделать.
Как раз в этот момент по Ямуне проплывала большая баржа с солью и другими товарами. И пока Санатана Госвами разговаривал с Мадана-моханом, баржа села на мель. Баржа принадлежала богатому купцу из Пеньджаба по имени Рамдас Капур и направлялась на большую ярмарку в Агру. Когда баржа села на мель, купец и его слуги изо всех сил пытались столкнуть ее с места, однако все их попытки были тщетными. Не сумев ничего сделать, Капур вышел на берег, и стал в отчаянии бродить в надежде на чью-то помощь. Неожиданно он увидел прекрасного мальчика-пастушка. Мальчик сидел на камне и тихонько играл на своей пастушеской дудочке.
– Лала, – обратился к нему Капур. Так на языке Враджа ласково обращаются к детям. – Моя баржа села на мель. Мне нужно несколько помощников, чтобы столкнуть ее с места. Далеко ли тут до ближайшей деревни?
– Зачем тебе деревня, добрый человек? Тут на холме живет отшельник. Этот отшельник святой, и если он попросит за тебя Кришну, Кришна Сам придет к тебе на помощь. Поднимись на этот холм. Святого зовут Санатана, и он помогает всем, кто просит о помощи.
Заинтересованный и обнадеженный Капур поднялся на холм и увидел хижину, а в ней прекрасное мурти Мадана-мохана и отшельника, сидящего рядом и погруженного в глубокую медитацию. Надежда забрезжила в его сердце. Он припал к стопам отшельника и рассказал свою историю.
– Я уверен, что ты можешь помочь мне, – сказал он ему. – Скоро уже стемнеет, а в этих местах, как я слышал, водятся разбойники. Не дай Бог, увидят они мою баржу и похитят мое добро. Если по твоей милости моя баржа тронется с места, я обещаю, что всю выручку, которую я заработаю от продажи своего товара, я принесу тебе и потрачу на Божество, которому ты молишься.
Санатана Госвами с улыбкой посмотрел на Мадана-мохана, а затем сказал, обращаясь к купцу:
– Что могу сделать я, бедный нищий отшельник? Попроси об этом у Кришны, и Он исполнит твои молитвы.
Тогда купец стал рыться у себя в карманах, чтобы найти несколько монет. Однако не нашел ничего, кроме маленького пакетика с солью. Он положил пакетик перед Божеством Мадана-мохана, склонился перед Ним и стал возносить молитвы.
Закончив молиться, он спустился к своей барже и обнаружил, что баржа сошла с мели и продолжает плыть вниз по реке. Он поискал глазами мальчика-пастушка, чтобы поблагодарить его. Но тот куда-то исчез. Не предав этому особого значения, он сел на баржу и продолжил свой путь. Через некоторое время он беспрепятственно достиг Агры, продал весь свой товар с большой выгодой для себя, а затем вернулся во Вриндаван и принес всю выручку Мадана-мохану. На эти деньги был построен огромный величественный храм со специальным залом для танцев и многочисленными храмовыми пристройками. Это был первый храм во Вриндаване, и строительство его было закончено в 1580 году, уже после смерти Санатаны Госвами...